Календарь
| « Сентябрь 2012 » | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | |||||
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
Друзья сайта
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » 2012 Сентябрь 15 » ПРИМЕНЕНИЕ БОЕВЫХ АВИАЦИОННЫХ РАКЕТ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
19:45 ПРИМЕНЕНИЕ БОЕВЫХ АВИАЦИОННЫХ РАКЕТ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ | |
| Первые опыты военного применения воздушных шаров для наблюдения за вражескими армиями отмечались еще во времена французских революционных войн конца XVIII века. В дальнейшем наблюдательные аэростаты использовались в американской гражданской войне между севером и югом, франко-прусской, русско-турецкой, русско-японской и других войнах. Но наиболее широкое распространение это средство визуальной разведки получило в годы Первой мировой войны, чему способствовал ее позиционный характер. Десятки аэростатов изо дня в день висели на длинных тросах по обе стороны линии фронта. И от опытных глаз воздушных наблюдателей, вооруженных мощными биноклями, не могло укрыться ни одно движение в радиусе многих километров. Полученные сведения тут же передавались по телефону на землю, после чего по квадрату, где отмечалось усиление вражеской активности, наносила удар артиллерия. Баллоны поднимались с таким расчетом, чтобы их не могли достать зенитки противника.  Разумеется, одной из первых и наиболее важных задач, поставленных перед новорожденным родом войск — военной авиацией, стала борьба с этим «всевидящим оком».Пока самолеты еще не несли огнестрельного оружия, первым средством такой борьбы являлись противоаэростатные стрелы — тяжелые заостренные металлические стержни со стабилизатором, которые летчик пролетавшего над вражеским баллоном аэроплана высыпал из специального ящика или просто из мешка. Стрелы дырявили оболочку, вызывая утечку газа и заставляя аэростат спуститься. Но это оружие оказалось неэффективным. Попасть, хотя бы, несколькими стрелами в баллон было весьма непросто, а даже в случае успеха дырки от них быстро заклеивались наземной командой, после чего аэростат подкачивали водородом из газгольдера, и всего через через пару часов подвергшийся атаке «пузырь» снова маячил в небе. Иногда стрелы пытались снабжать небольшим подрывным или зажигательным зарядом (так называемые «стрелы Рэнкина», названные по имени их изобретателя). Но проблемы с точностью попадания это не решало, к тому же подобные боеприпасы представляли угрозу для самого летчика.  Появление на аэропланах пулеметов тоже не решило проблему, поскольку пробоины от пуль устранялись так же легко и быстро, как и от стрел. Требовалось новое оружие, которое не просто заставляло бы аэростат спуститься на короткое время, а приводило к полному его уничтожению. И в начале 1916 года такое оружие появилось. Лейтенант французского флота Ив Пьер Гастон Ле-Приер (Le-Prieur) предложил сжигать баллоны ракетами, способными воспламенить водород, которым в те годы наполнялись аэростаты и дирижабли. Ракета Ле-Приера представляла собой картонную трубку длиной чуть более полуметра с запрессованной пороховой шашкой — двигателем и заостренным металлическим наконечником, способным проткнуть оболочку аэростата. Некоторые историки пишут, что в носовой части этих ракет находился небольшой фугасный или зажигательный заряд, который воспламенялся после выгорания шашки. Другие же склоняются к тому, что никакой БЧ у них не было, а водород в баллоне они поджигали своей реактивной струей.  Сбоку к ракете крепилась длинная деревянная рейка — хвост, служившая для стабилизации в полете. Эти рейки при заряжании вставлялись в пусковые установки — простые металлические трубки диаметром 25 миллиметров, которые крепились с наклоном вверх к межкрыльевым стойкам истребителей-бипланов. Обычно истребитель нес по шесть-восемь ракет, но иногда их количество доходило до десяти. Ракеты запускались летчиком поштучно или попарно с помощью электрозапала. Пилот осуществлял наведение с помощью простейшего рамочного прицела или просто «на глаз». Для предохранения от струй раскаленных газов при пусках полотняную обшивку нижнего крыла в районе стоек заменяли алюминиевыми или жестяными листами, а деревянные стойки защищали металлическими накладками. Максимальная дальность полета ракеты составляла примерно 450 метров, но двигатель полностью выгорал на расстоянии 100-120 метров, а дальше снаряд летел по инерции. Именно эти 100-120 метров и считались эффективной дистанцией применения ракет, на которой они могли с гарантией поджечь вражеский аэростат. Столь малая дальнобойность грозила летчику риском столкновения с атакуемым объектом в случае опоздания с выходом из атаки. Кроме того, его самолет могло зацепить разлетающимися горящими обрывками ткани при взрыве водорода внутри баллона. Для тогдашних аэропланов, обтянутых полотном, пропитанным нитролаком, это было довольно опасно.  Тем не менее, весной 1916 года первые партии ракет были изготовлены во французских мастерских и установлены на самолеты «Ньюпор-16», ставшие, таким образом, первыми в мире летающими ракетоносцами. 22 мая, после короткой тренировки пилотов, ракетные истребители впервые пошли в бой. Эксперимент увенчался полным успехом. Французские летчики в одном боевом вылете за несколько минут сожгли ракетами пять из шести немецких привязных аэростатов, осуществлявших наблюдение на фронте в районе Вердена, а сами не потеряли ни одного самолета! Этот триумф привел к быстрому и широкому распространению ракет Ле-Приера во французской истребительной авиации. Уже через месяц такие ракеты появились у англичан, а еще через два месяца — у русских. Вскоре и немцы, захватив трофейный «Ньюпор» с ракетными установками, скопировали это оружие. Наиболее часто французы и русские монтировали установки Ле-Приера на «ньюпорах» различных модификаций, но иногда их можно увидеть на истребителях «Спад-7» и даже на крупных двухместных аэропланах с толкающим винтом «Фарман-40». У англичан «ле-приеры» стояли на истребителях Сопвич «Пап», «Де-Хэвилленд» DH.2 и ночных перехватчиках RAF BE. 12. Немцы оснащали ракетами истребители «Альбатрос» и «Хальберштадт». В 1916-17 годах с помощью ракет были уничтожены десятки аэростатов с обеих сторон. Появились и первые «ракетные асы», такие как бельгиец Вилли Коппенс и англичанин Альберт Болл. Известно несколько случаев, когда ракетами удавалось сбить даже аэропланы, но это можно считать лишь случайностью. Хотя вероятность попадания «ле-приеров» была гораздо выше, чем у авиастрел, она все же не шла ни в какое сравнение с точностью боя нарезного ствольного оружия, а это делало почти бесполезной стрельбу по маневрирующим целям. Среднее квадратичное отклонение этих ракет, из-за неэффективного реечного стабилизатора, также было очень велико. На дистанции 100 м разброс достигал нескольких метров, поэтому даже по неподвижно висящим аэростатом нередко бывали промахи. Английский ночной истребитель ПВО RAF BE.12 с десятью пусковыми трубами ракет «Ле-Приер». Дувр, 1916 г. Английский истребитель «Де-Хэвилленд» DH.2 с шестью ракетными установками, 1916 г. Еще одним серьезным недостатком ле-приеровских ракет было то, что они резко ухудшали летные данные самолетов-носителей. Истребитель с ракетами сильно терял в скорости и не мог вести маневренный воздушный бой, поэтому при появлении в воздухе вражеских самолетов «охотникам за аэростатами» нередко приходилось отказываться от выполнения задачи и давать залп впустую, чтобы освободиться от лишнего груза и снизить аэродинамическое сопротивление. К тому же, воздухоплаватели в конце концов нашли действенное «противоядие» от ракет. Когда наблюдатели замечали приближение к аэростату истребителей противника, стартовые команды с помощью механических лебедок спешно подтягивали «баллоны» к земле. Быстрое вертикальное перемещение со скоростью 5-6 метров в секунду сбивало с прицела вражеских летчиков, а по аэростатом, висящим у самой земли, применение ракет было невозможно, поскольку их пусковые установки предусматривали только стрельбу вверх (на пикировании ракеты просто вываливались из пусковых трубок под действием собственного веса).  Французский «ракетоносец» типа «Ньюпор-16», совершивший вынужденную посадку на вражеской территории и захваченный германскими войсками летом 1916 года. Благодаря этой машине к немцам попали образцы ракет, которые они вскоре скопировали. К тому же, аэростатные позиции стали прикрывать зенитными орудиями и пулеметами, а экипажи аэростатов также стали брать с собой в кабину ручные пулеметы, что еще больше усложнило задачу атакующих. В результате к концу 1917 года эффективность ракетных атак против аэростатов заметно снизилась, а потери атакующих истребителей, наоборот, возросли. Но, как говорится, «на подходе» уже было новое оружие — трассирующие и зажигательные пули, которые окончательно решили исход противоборства между аэростатами и аэропланами в пользу последних. Также надо отметить, что, несмотря на выдающиеся первоначальные успехи «ракетоносцев» в борьбе с привязными аэростатами, все их попытки перехватить не менее распространенные в те годы дирижабли не принесли никаких результатов. Ракетным перехватчикам, входившим в состав британской ПВО, так и не удалось сбить ни одного «цеппелина». Причина заключалась, прежде всего, в том, что в 1916-17 годах немецкие дирижабли летали на таких высотах, на которые истребитель, отягощенный ракетами, просто не мог подняться. Создатель первых авиационных ракет Ив Пьер Гастон Ле-Приер был человеком весьма разносторонних интересов. На этом снимке 927 года он испытывает изобретенный им акваланг. Снимок сделан с помощью подводного фотоаппарата, также сконструированного Ле-Приером. В 1918-м выпуск неуправляемых авиационных ракет повсеместно прекратился, и это оружие почти два десятилетия пребывало в забвении, пока не возродилось вновь на более высоком техническом уровне в виде советских «эрэсов», давших первые залпы в жарком небе Халхин-Гола. статья пренадлежит © Вячеславу Кондратьеву | |
|
| |
| Всего комментариев: 1 | ||
| ||
